---- Паб "У старого гнома"

Когда Мэтью остановил машину на нектором расстоянии от моста, действо еще только начиналось. Двое мужчин в форме полицейских спускались к реке, ненадежно балансируя на плывущей под ногами глинистой земле, и размахивали баграми. Внимание остальных представителей правопорядка было сосредоточено на сваях моста, и журналист сумел присоединиться к группе наблюдающих незамеченным. Он не сразу понял, к чему приковано всеобщее внимание, и только когда крюк багра с каким-то чавкающим звуком, разошедшимся эхом под сводами моста, вцепился в плавающую в грязной воде бесформенную тушу и потянул ее к берегу, стало все понятно. Туша перевернулась на спину, безвольно откинув белесую изъеденную рыбами руку, и Мэтью с нарастающим отвращением понял, что уже не может отвести глаз от мокро поблескивающей, синеватой раздутой кожи покойника, чье лицо было до неузнаваемости изменено предсмертной судорогой и работой воды, да еще эта неуместная улыбка во весь рот... Тело в последний раз перевернулось с грацией дохлого тюленя, и усилями тех же двоих полицейских, мокро плюхнулось на бетонный бортик.
"Это сенатор Дональдсон... Это не улыбка...", - наложились друг на дргуа две быстрых, как молния, мысли. Судя по поджавшимся губам старого сержанта, он тоже узнал того, кого принесла ему река. Впрочем, сержант, похоже, имел другую точку зрения насчет того, кто или что именно принес ему дополнительную работу:
- Вот черт принес, - проворчал он и начал спускаться к телу.
Мэтью предпочел не менять своего местоположения и пока вообще не привлекать к себе особого внимания. Того, чему он становился очевидцем, хватило бы на статью и без опроса полисменов.
Взгляд журналиста все так же возвращался к разваленной почти напополам шее сенатора. В глубине развала, окруженный синюшно-багровым, матово белел ствол позвоночника.

Отредактировано Мэтью (2008-02-26 09:17:24)

Заслышав знакомый дрожащий голос, Мэтью отвлекся от созерцания оживленной беседы полицейского и той самый рыжей, что он недавно видел в пабе. Странными ему показались две вещи: во-первых, дама была явно гражданской наружности, во-вторых, она махнула какими-то корочками, после вида которых бравый сержант начал потоком выдавать информацию.
"Контрразведка?" - мысленно хмыкнул журналист, приближаясь к запуганной до полуобморока блондинке.
- Агнета? Что вы тут делаете? - мягко поинтересовался он, беря девушку за локоток и ненавязчиво разворачивая спиной к театру действий.

- Какое совпадение, - белозубо улыбнулся Мэтью. - Я тоже тут по работе.
Сержант уходил, похоже, безнадежно. Диктофон запаздывал, и Мэтью предчувствовал насыщенную поисками информации по сенатору ночь. Статья должна была быть полной так или иначе. Полисмены уже сноровисто запаковывали тело в черный мешок, чтобы отвезти в участок и там отдать в руки патологоанатомов.
"Кстати, до них тоже стоило бы добраться..."
Подробная статья мягко передвигалась во времени, стремясь к послезавтрашнему выпуску.

- Позвольте представиться еще раз, Мэтью Ховард, - развернул мужчина свое журналистское удостоверение перед недоверчиво округлившей глаза Агнетой. - А "одна вещь", видимо, диктофон? Агнета, вы чудо! Благодаря вам я успею взять интервью у вот этого славного сержанта.
Мэтью взмахнул рукой в направлении сопровождающего черный мешок полицейского и бодро направился в его сторону, надеясь, что блондинка сумеет сообразить передать диктофон на ходу. Упустить полицейского сейчас было бы до крайности обидно.
- Агнета, дождись меня, доедем до редакции вместе. Сержант Фергюссон! Пару слов для прессы!
Время сейчас для интервьюирования было как нельзя более подходящее: замотанный тяжелым днем полисмен просто не успевал прийти в себя под бодрым напором журналиста.

Сержант выдавал информацию не то чтобы охотно, но ровно. На самоубийство не похоже, труп относительно свежий, убийство предположительно произошло во второй половине вчерашнего дня или вечером, но не позже 12 часов ночи. Что сенатор мог делать выше по реке от Девичьего моста - а тело пробыло в воде довольно долго - Фергюсон не имеет понятия, равно как и что сенатор мог бы делать ниже по реке, хотя предположить, что мертвое тело самостоятельно поднялось вверх по реке попахивает сумасшествием. Было ли тело мертвым, когда попало в реку? Несомненно. Презрительный взгляд, брошенный на борзописца, мог бы положить конец беседе, но сержант был слишком усталым, чтобы держать размышления при себе. Смерть наступила от перерезания горла, тело сильно обескровлено, что неудивительно.
- Впрочем, все это вы могли бы и сами сообразить, мистер Ховард, - хмыкнул полисмен напоследок.
- Мог бы, - с готовностью кивнул Мэтью. - Но тогда это назвали бы не версией происшедшего, а домыслами.
Фергюсон ухмыльнулся, оценив шутку и журналист понял, что заслужил ответ на еще один вопрос:
- А кто эта рыжая с корочками? На полицейского она не очень-то похожа.
Выражение лица сержанта сразу стало замкнутым, словно кто-то захлопнул тяжелую дверь прямо перед носом, и Мэтью понял, что ответа на вопрос не получит, что, в общем-то, само по себе было ответом.
- Возвращаемся в участок, - отвернулся Фергюсон к своим.
А Мэтью не был бы хорошим журналистом, если бы не попытался вытянуть из ситуации все возможное, и он приблизился к садящейся на байк рыжеволосой:
- Мэтью Ховард, газета "Глобал", - бодро начал он, заняв позицию рядом с рулем мотоцикла, лицом к девушке. - Что вы можете сказать об убийстве сенатора Дональдсона?

Девица окатывала холодом не хуже арктических айсбергов, но за время журналистской деятельности Мэтью привык и не к такому. Ничуть не замешкавшись и не смутившись, он выдал новый вопрос:
- Кактие результаты дало ваше исследование тела сенатора? Подтверждаете ли вы версию сержанта Фергюсона о заказном убийстве?
Конечно, речи о подобной версии не шло, но почему бы и не кинуть пробный камень? Мэтью не видел причин отказываться от такой возможности.

Разговаривать со шлемом стало совсем уже неудобно, и Мэтью позволил себе всего лишь одно замечание, сопровождаемое ослепительно искренней улыбкой:
- Это был не вывод, а всего лишь вопрос. На который вы, кстати, не ответили, из чего я уже могу сделать кое-какие выводы.
"Жаль только догадки в статью не впихнешь..." - добавил про себя журналист.
Конечно, он был в курсе того, что многие его сотоварищи по работе "впихивали" в статьи догадки, непроверенные факты и слухи под видом истины в последней инстанции, но Мэтью отнюдь не хотелось терять свою репутацию только из сиюминутного успеха в желтой прессе.
Журналист отступил на шаг с легким поклоном, и развернулся к позабытой на недолгое время Агнете. Блондинка все так же стояла неподалеку и хлопала серыми глазами.
- Карета подана, миледи, - шутливо обратился к ней Мэтью, указывая рукой на серебристую машину.
Второй рукой он ненавязчиво подцепил свою несостоявшуюся - пока - музу под локоток и повел по направлению к месту рядом с водителем. Распахнув перед Агнетой дверцу и убедившись, что блондинка упаковалась на сиденье вместе с трогательно торчащими локтями и коленками, Мэтью прошел за руль.

- Почти ничего, - покачал головой Мэтью. - У полиции куча догадок и никаких фактов, кроме того, что сенатор Дональдсон мертв, как полено. Придется перелопатить архивы, чтобы составить сносный материал, - беззаботно улыбнулся журналист, трогая машину с места.
Выехать из окрестностей Девичьего моста, по этим раздолбанным дорогам, всегда было непростой задачей, но Мэтью с ней справился.
"Надо будет вернуться к разговору о позировании, когда она немного перестанет бояться", - искоса взлянул он на съежившуюся на сиденье Агнету.
Мысль о том, что модель для картины теперь будет несколько более приближена в пространстве, а значит появится и  больше возможностей все же уговорить ее позировать, грела душу.

Мэтью, Агнета ----Офис городской газеты "Глобал"