Йесинка пропустила Мики вперед, закрыла за ним дверь, повернула ключ дваджы. Грустно звякнув, ключи полетели на стол, ударились о книги, замерли.
-Раздевайся, проходи, - опустившись на колено, произнесла она стандартную фразу  стандартным голосом. – Я за чаем.
Йесинка повернулась к двери, секунды две постояла, глядя  на нее. Выругалась. Вернулась за ключами.
- Запирать не буду. Мало ли.
Деревянная дверь плотно притоврилась.

=>Мики, Йесинка Хвост набережной

Йесинка протиснулась в дверь с подносом. На маленьком круглом подносе плотно друг другу стояли пузатый глиняный чайник под Китай с тисненым золотом иероглифом, две высокий узкие чашки без ручек того же стиля, блюдце с порезанным лимоном, открытая сахарница. Где-то между ними прятались маленькие ложки, по крайней мере, металлический хвостик одной выглядывал из-под блюдца.
Йесинка лбом уперлась в лопатку Микки, проталкивая в квартиру, к дивану и подушкам.
- Я же сказала, проходи!
Дверь была захлопнута левой ногой, как всегда.
Протараня Трасмиера к порогу второй комнаты, девушка обогнала его, потому что чайник и чашки грозились свалиться, поставила поднос на середну ковра, села рядом, скрестив ноги.
- Будь как дома – пожалуй, моя очередь угощать? –ладони хлопнули по ковру напротив, приглашая.

Йесинка вспомнила полет в пруд и общий вид нового знакомого, понимающе кивнула, поднялась, вытягивая руки вверх, словно подтягивалась на перекладине.
-Вот сюда, - она подошла к стене, противоположной двери, отдернула ткань, толчком открыла темно-кремовую дверь, хлопнула в ладоши. Ванная брызнула светом.
- Да, если хочешь, можешь помыться весь. Что-то мне подсказывает, не так часто тебе везет на хорошую помывку. – Йесинка ждала вежливых и не очень протестов, но на всякий случай довела предложение до конца.
- Ванна, душ, вода горячая, холодная. Мыло, гель, шампунь. Мочалка. – она едва указывала называемое.  – Полотенце сейчас принесу. Махрового белого халата, извини, нет. И, учти.. чай имеет свойство остывать.
Девушка вернулась к подушкам, откинулась спиной на диван. Как минимум десять минут на сон у нее были.

За пять минут, наполненных шумом воды и звуками скользкой возни, Йесинка не успела даже задремать, и все же вздрогнула от голоса.
-Полотенце.. а  разве тебе не дала? Сейчас.. – она поплелась куда-то в угол, почти полностью скрылась за тканью.
Честно отворачиваясь, на вытянутой руке отдала большое пляжное полотенце цвета свежевыстиранного персика.
- С легким паром. Да, я сегодня все забываю. Йесика. Можешь сокращать, только до приличных размеров, идет? И, если хочешь… - розовея от собственной наглости – машинка стиральная там же, слева от тебя.. – она взяла себя в руки. – В общем, чай почти остыл.
В комнате свет она так и не включала, яркая белая полоска из ванной резко била по глазам.

В почти полной темноте можно было и не кивать, Йесинка вдохнула потяжелевший влажный воздух, свеженько пахший хорошим гелем и ароматом зеленого чая с лимоном и лепестками пачуми. Несколько минут успокаивались волны тишины. Йесинка пила чай длинными глотками, иногда схлюпывая.
- Скажи, ты знал лорда Каинос?
Вопрос почему-то не казался лишним или внезапным. В конце концов, она об том думала с того самого момента, думала так, что заболел голова, для того и пришла на лавочку раньше, рискуя попасть под солнце. Если бы не этот паренек, там бы и сидела, а потом пошла домой, напилась чифиру и легла спать.
С Лордом она никогда не была в близких отношениях, и в неблизких тоже не была – легкая неприязнь перешла по наследству от Него. И все же… он умер. Умер. Так странно. Она даже над тем не задумывалась что будет избран новый Лорд… и какой сволочью он может оказаться.
Снова хлюп. Она ждала ответа до упора.

Она хмыкнула, едва не расплескав чай.
- В каком-то смысле, все мы покойники. … - она прикусила губу. Мысленно пробегая по полочкам этажерки. Нет, того, что она искала, там сейчас ..нет. – Сон? Думаешь, сон? То есть, ты лег спать и все такое?.. или просто вдруг увиделось?...
Чашка опустела. Наливать новую было лень. Йесинка подобрала подушку, обняла ее.
- И что же там было дальше?..в твоем сне?.. – от теплого чая глаза закрывались, и еще ей подумалось, что Мики не тот человек. Который готов удавить собеседника за то, что он открыл мидию вилочкой для устриц или уснул посреди разговора. Не стоит, конечно, пробовать, а вдруг и правда обидится, но ведь он такой номальный… да, нормальный. Она еще слышала звук и даже понимала, что он означает. Но все хуже, и хуже, и хуже…

Спала Йесинка беспокойно, несколько раз всхлипывала во сне, много ворочалась по жесткой кровати без матраса, сбивая простынь, проснулась часа через два уставшая и с головной болью.
В темноте квартиры она слышала тихое дыхание второго. Быстренько восстановив прошедшую ночь и утро, Йесинка сладко потянулась, прикинула, чтобы еще сделать такое эдакое. Спать больше не хотелось. Еще немного вареная со сна, она прошла в смежную комнату. Поднос с чашками на том же месте, пустое блюдечко. Почему-то съеденный лимон ее ничуть не расстроил, наоборот, что-то маленькое тепло колонуло в солнечном сплетении.
Микки, кажется, хотел почитать, но так и уснул с книгу в руках. Девушка стащила с дивана плед, укрыла его, с чувством выполненного долга закрылась в ванной.
Холодная вода в волосах помогала на несколько секунд прогнать из головы упругую сферическую боль, Йесинка старалась простоять под душам как можно дольше, но вот стиральная машина так сиротливо смотрела на нее единственным огоньком *завершение процесса*. Девушка вздохнула, завернулась в полотенце. Почему ее не напрягает забота о ком-то, кроме себя?
Потому что есть кто-то, за кого можно уцепиться, впервые за почти сто лет? Да, наверное. Йесинка прогнала рефлексию пинком, развесила на веревке в ванной одежду Мики, включила вентилятор, оделась.
А еще интересно, кто-нибудь видел, что она пришла не одна? – щекотнула тщеславная мысль.
Кому ты нужна, старая, дверь негромко захлопнулась, подтолкнутая снова левой ногой, потому что в руках гремели на подносе чайник и чашки, которые все равно надо будет нести обратно, но с недавнего времени, с совершенно определенного момента, она стала невыносимо рассеянной.
Покормить гостя чем-то кроме чая Йесинка посчитала своей наипервейшей обязанностью

От толчка носком босой ноги дверь приоткрылась, но с протяжным скрипом медленно потянулась обратно. Йесинке пришлось снова ее отталкивать, ноющими пальцами, потом, проскользнув в проем, крутиться на пятке, пропуская створку в трех волосках от подноса, и этой же пяткой потом захлопывать.
Дверь ее раньше никогда не смущала.
- ты проснулся уже? Не знаю, хорошо это или плохо, потому что домой тебе идти еще рано, очЧень рано. Придется весь день провести в клуу… - последнее слово как-то неестественно растянулось и завершилось громким стуком и потом звоном откатившегося чего-то круглого из посуды.
Йесинка совсем забыла про косуху, что лежала у порога, зацепилась за рукав, но уже перенесла часть веса на ногу и, побалансировав на кончиках пальцев, рухнула, вытянувшись во всю длину и едва не ударившись лбом о косяк.
- ооой, моиребраа… - ребра, локти и колени, если точно определить точки непосредственного соприкосновения с непростительно для такого момента жестким полом. Болело. Ужасно.
Но руки с подносом она вытянула, чтобы не упасть лицом в тарелку с горячей овсянкой. Чудом эта овсянка не расплескалась по черной ткани, заменяющей обои, однако сахарница, как самый нестабильный элемент, оставила длинную белую дорожку почти до самой двери.
Йесинка с тоской огляделась. Век одинокого существования сказался вот таким образом.

-Курилки? – Йесинка излишне тщательно одернула рубашку. Потом ее пришлось обратно задирать, чтобы поправить сбившуюся водолазку.
Девушка хлопнула в ладоши. Ненавязчивый прозрачно-синий свет вырвал комнату из мрака плотно закрытой ото дня квартиры.
- мм.. сейчас подумаю… - между делом она горсткой собрала на блюдечко сахар. «надо бы подмести..» - вот выйдешь, пойдешь коридор, повернешь направо.., - она застыла, мысленно проходя длинный темный коридор с вытертой дорожкой незапоминающегося  цвета. – да, повернешь направо, ткнешься в дверь. Кажется, там можно покурить. Но я не уверена..
В конце концов, если и нельзя, его там вряд ли найдут и начнут спрашивать, какого он тут забыл. А балкона у Йеси не было.
- Овсянка горячая. Но тебе, по ходу, нравится все остывшее.

«- Бэрримор, что это?
-Овсянка, сэр
- да, но почему в калоше?
- Подлянка, сэр.»

Йесинка подмела сахар. Почему-то было чувство, и чувство говорило, что неплохо прошло время с последнего вечера. Не то, чтобы хорошо, но и не плохо.
We all live on a yellow submarine
Мелодия выплыла и привязалась накрепко, Йесинка напевала ее, пока убирала следы завтрака, пока складывала плед. Подобрала брошенную гостем книгу.
- «Обряды»? да, я смотрела. Угу. Ничего, что было бы похоже на случай с Лордом. – вот и вернулась привычка рассказывать квартире свои мысли. – ничего. – книга вернулась на полку, в случайный зазор между двумя книгами в жестких переплетах, просто потому, что удобнее было пропихнуть.
Она вернулась в смежную комнату, почти упала спиной на подушки, хлопнула, выключая свет, закинула руки за голову.
- Теперь мы выберем нового Лорда. Вернее, кто-то выберет за нас. Интересно, меня позовут, или сообщат де-факто? –Йеська стиснула локтями виски. – или вообще не сообщат?..

Отредактировано Йесинка (2008-02-27 17:40:32)